Штурм бездны: Море - Дмитрий Валентинович Янковский
– Слов нет, – произнесла Чернуха. – Но к водопаду, наверное, не проехать.
– Раньше отсюда в обход горы к водопаду вела грунтовка. – Чучундра провел пальцем по экрану планшета. – Но что от не могло остаться за десятилетия запустения?
– А если пешком? – осторожно спросила Ксюша.
К моему удивлению Чучунда, вместо того, чтобы отвесить колкость, принялся всерьез рассчитывать маршрут.
– Отсюда километра три, – прикинул он. – Полчаса в одну сторону.
У меня, честно говоря, засосало под ложечкой. После недели занятий по изучению огневых комплексов «Мымры» у меня сомнений не было, что автомат не подпустит к ней никого, кроме нас, но все же казалось неимоверно диким оставить машину без присмотра на целый час, а может и больше. Но никого, кроме меня, похоже, это не испугало.
– Тут могут быть люди, – заявил я.
Чучундра покосился на меня, не скрывая иронии.
– Откуда? – спросил он.
– Могли остаться, одичать. Что ты лыбишься? Мы что, весь остров обследовали? Нет. Летали над ним? Нет. На западе точно никого не осталось, иначе мы бы наткнулись на следы, тут ты прав. Но на западе людям и делать нечего, степи одни. А тут лес, звери наверняка. Ну, сам подумай, неужели все люди без исключения могли покинуть остров?
– Под прицелом ракетных платформ? – Бодрый хмыкнул. – Драпанули все, благо, были баллистики. Нечего сомневаться. Это сейчас тут места дикие, а тогда были цивилизованные. Эвакуация проходила штатным порядком, по спискам.
– А ты свечку держал, – поддел его я.
Бодрый только рукой махнул, мол, что со мной разговаривать.
– Я считаю так. – Чучундра подвел итог. – Даже если Долговязый неправ, исключать возможность наличия одичавших аборигенов мы не имеем права. А это значит, в первую очередь, что надо снять профиль автомата управления огнем.
– Разрешишь вопрос? – почти по уставу спросил я.
– Хочешь выразить непонимание, – с улыбкой ответил Чучундра. – Спрашивали, отвечаем! Если тут есть дикари, то когда они сунутся к «Мымре», она их перебьет из пулеметов. Смысл в этом какой? Закроем машину, что они с ней сделают? Угонят?
– Бомбу могут подложить, – прикинул Бодрый. – Колеса ножичками почикать.
– Ты же только что не верил в дикарей, – поддела его Ксюша.
– Это я в рамках модели. – Бодрый закинул пулемет на плечо.
– Можно профиль оставить, а прицел сбить, – предложил я. – Если кто сунется, «Мымра» начнет колотить поверх голов. Дикари испугаются и убегут. Не могу я представить дикаря, который полезет на стреляющий пулемет, чтобы почикать колеса ножиком.
– Дельно, – согласился Чучундра. – Выполняй.
Я с довольным видом забрался в отсек, дублировал профиль, и сменил точку прицеливания в копии, которую назвал «Защита лагеря – пальцем в небо». Девчонки прихватили еще пару фляг с водой, на всякий случай.
– Ну, в путь! – сверившись с компасом, отдал команду Чучундра. – Прогуляемся через лесок.
Брести по лесу, не опасаясь наткнуться на биотехов, тоже было в вышей степени забавно. Так далеко от моря ни змеевики не могли забраться, ни, тем более патрульники. Тут в ветвях щебетали птицы, где-то в стороне трещали сороки и все это настолько напоминало райскую идиллию, что у меня невольно возник крамольный вопрос, который тут же вслух повторила Чернуха.
– Нафиг нам вообще теперь воевать? – спросила она на полном серьезе. – У нас же есть целый дом на колесах, а можно еще землянок нарыть, или избушек настроить. Тут ни на завод не надо ходить, как в Метрополии, ни лезть в море, кишащее монстрами. Целый огромный мир в нашем распоряжении. Сколько мы ехали от базы? Часов пять же, не меньше. А до Керчи еще столько же пилить. Тут на всю жизнь нам места хватит. И ребенка можно родить.
Я заметил, что от последней фразы Ксюша напряглась.
– Ты сначала реши, от кого, – пробурчала она.
– Долговязый бы как раз подошел, – поддела ее Чернуха. – А то Чучундра умный, Бодрый сильный. Их бы вместе смешать.
– Миксер можно добыть на камбузе, – посоветовала Ксюша. – Возьми от обоих удой, хорошенько перемешай и используй по назначению. Может, чего и получится.
Чернуха беззлобно показала ей язык.
– Не будет тут скоро никакого огромного и пустого мира, – произнес Чучундра. – Убьем платформу под Керчью, и все. Сначала охотники тут баз понастроят, потом приедут фермеры, пастухи, и уже лет через пять или десять будет тут почти так же, как было прежде. Мечты это все пустые.
Возразить на это было нечего, и мы принялись карабкаться по довольно крутому склону, по возможности цепляясь за стволы шумящих на ветру буков.
Вскоре мы вышли на большую поляну. Гора отсюда была видна во всем ее великолепии. Мы по очереди брали у Чучундры бинокль и глазели на огромные каменные скульптуры, похожие на людей. Понятно, что их веками вытачивал ветер, но сходство было поразительным.
– Прикиньте, это место называлось Долиной приведений, – глядя на карту, сказал Чучундра. – А гора Димерджи. Надо к югу забирать. Обойдем гору, и там водопад.
Наглядевшись на диковинные скальные выступы, мы продолжили путь, и вдруг птицы с дальних деревьев поднялись и закружили на фоне туч. Чучундра поднял руку, мы тут же остановились и присели.
– На карте тут деревня обозначена. – негромко произнес Чучундра. – Может, Долговязый оказался прав.
Но не успел я порадоваться признанию моей правоты, как воздух содрогнулся от мощного басовитого рыка. У меня от него моментально кровь в жилах заледенела.
– Лев! – уверенно заявила Ксюша.
– Откуда тут львы? – побледневшими губами спросил Чучундра.
– Только из зоопарка, – прикинула Чернуха. – Вырвались, размножились, одичали.
Бодрый снял пулемет с плеча и хотел было передернуть затвор, но я его остановил:
– Пулями их не особо остановишь. Одного еще можно. А если несколько, то фиги с две.
– Львы вроде не охотятся стаями, – попытался всех успокоить Чучундра.
Рык раздался снова, я поднял взгляд, и увидел на склоне горы, метрах в трехстах от нас, трех великолепных зверей, одного льва и двух львиц.
– Ну его в пень, этот водопад, – прошептала Чернуха. – Вместе с праздником непослушания. Надо когти отсюда рвать.
Чучундра жестом дал команду к отступлению, мы осторожно попятились, и скрылись в лесу. Едва львов перестало быть видно, мы развернулись, и дали такого деру, что уже через пару минут, высунув языки, добрались до «Мымры». Затем спешно открыли люк, забрались под броню, и только там отдышались.
– Они красивые, – сказала Ксюша.
– Что ж ты их погладить не осталась? – съязвила Чернуха.
– Жалко зверей, – спокойно ответила Ксюша. – Обломают об меня когти, потом как им охотиться?
Чернуха фыркнула, и включила стартер.
– Вот тебе и огромный прекрасный мир, – ставил слово Бодрый. – Избушки, землянки, и вся фигня. Под броней в этом прекрасном мире как-то надежнее.
Чернуха тронула «Мымру» с места, и мы покатили по шоссе дальше. Оно, виляя, спускалось по склону, образуя повороты с углом в сто восемьдесят градусов. Чернуха вела огромную машину по такой дороге не без труда. Но примерно через час мы с левым поворотом выехали на южное шоссе. Оно было широким и прямым. А внизу, еще километрах в трех, виднелось море.
– Долговязый, смени профиль на дежурный по меткам, – приказал Чучундра. – На таком расстоянии от воды уже не мудрено нарваться на земноводных.
Я перевел огневой комплекс в режим обнаружения биотехов по радарным меткам и, наконец, позволил себе расслабиться. От недавнего восторга ничего не осталось, мозги встали на место под напором суровой реальности. В этом мире, похоже, безопасных мест не осталось вовсе. Неизведанных много, как во времена древних мореходов, а безопасных нет. Я вспомнил, что на старинных картах белые пятна земель неизведанных обозначались надписью на латыни: «Здесь водятся львы». Но забавным мне это теперь не казалось ни в какой мере. Я ощущал себя нашкодившим ребенком, которого взрослые поймали за чем-то запретным и поставили в угол.
«Вот нам и праздник непослушания», – подумал я.
Лишь отойдя немного от пережитого ужаса, я снова высунулся
